Washington Post: миротворцы ООН не смогут закончить войну в Украине

Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш предупредил, что «финансовый кризис» грозит миротворческой деятельности. Потому что страны-участницы организации не уплатили 25% от бюджета миротворцев, размер которого составляет 6,7 миллиарда долларов. Эти деньги критически важны, потому что голубые шлемы защищают миллионы мирных жителей в более чем десяти зонах боевых действий и горячих точках.

ООН развернули около 90 тысяч военных. И этот контингент больше, чем любой другой в мире. Миротворцы важные, эффективные и недорогие. Но все же их деятельность окутана мифами. Издание Washington Post приводит пять распространенных ложных утверждений о миротворцах ООН.

Первый из них говорит, что Сомали, Руанда или Босния и Герцеговина доказывают, что миротворческие миссии часто терпят неудачу. Провалы миротворцев обычно привлекают внимание исследователей и общественность. Никто не снимает кино об успешных операциях. Зато фильмы «Падение Черного ястреба» и «Отель Руанда» демонстрируют, что происходит, когда все выходит из-под контроля. Дебютная режиссерская работа Анджелины Джоли рассказывает историю миротворческого провала в Боснии и Герцеговине. Один ученый-дипломат даже сделал вывод, что миротворцы ООН «обречены на провал», подчеркнув, что такие контингенты слишком часто «не выполняют свои главные цели». Но утверждение, что провал стал нормой для «голубых касок», по меньшей мере неточен.

Мир действительно видел некоторые сокрушительные провалы операции в начале и в середине 90-х годов. Однако, мало кто вспоминает или даже знает об успешных миссиях в Намибии, Камбодже, Мозамбике, Сальвадоре, Хорватии, Гватемале, Восточном Тиморе, Бурунди, Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуаре и Либерии. После завершения Холодной войны из 16 завершенных, сложных миссий ООН полностью выполнили свой мандат в 12, помог отстроить основе компоненты государства. А «голубые каски» отправляют в нелегкие места.

Второй миф – миротворческие миссии не очень отличаются от мер по подавлению восстаний. В некоторых политических и научных кругах одно и другое часто рассматривают как синонимы. Один ученый предположил, что оба понятия «родственные». Бывший командир сил ООН недавно заявил, что «когда нужно, миротворческие войска могут использовать преобладающую силу, они могут быть защитными и превентивными». Африканский союз описывает свою миссию в Сомали как «активную региональную миротворческую миссию», хотя главная ее задача – бороться против боевиков Джамаат Аш-Шабаб.

Но на самом деле миротворческие миссии не призваны подавлять восстание. Они отличаются от других интервенций тремя ключевыми правилами. Враждующие стороны дают согласие на их размещение. Миротворцы беспристрастно относятся к сторонам и ограничивают применение силы. Миротворцы не становятся ни на чью сторону, они не устанавливают мир грубой силой.

Подавление восстаний на подобии вмешательства США с целью помочь правительствам Ирака и Афганистана побороть внутренних врагов нарушают эти три принципа миротворцев. Такие миссии не разворачиваются по согласию мятежников. Они однозначно на стороне правительства и применяют военную силу как главный инструмент изменений. Исследователи утверждают, что успех таких интервенций сокращался на протяжении последних 100 лет. Миротворческие миссии демонстрируют высшую эффективность.

Третий миф – миру нужно, чтобы Китай принимал большее участие в миротворческих мероприятиях. Десятилетия назад организация International Crisis Group призвала к этому, называя шаг «изменением, которое пойдет на пользу международному сообществу». Президент США Барак Обама давил на Китай, чтобы он принимал большее участие в миротворческих миссиях и взял на себя большую ответственность в ООН.

Китайское международное стремление сохранить экономический рост и политическую стабильность совпадает с определенными стратегическими целями миротворцев. Но рост его роли создает определенные проблемы. Миротворцы добиваются мира, продвигая защиту прав человека. Много современных гражданских войн начались именно потому, что авторитарные лидеры наплевали на эти права. Тем временем, все более авторитарный режим Си Цзиньпина сокращает базовые права, такие как право на политическую позицию, свободу вероисповедания, честные и свободные выборы, свободную прессу и конфиденциальность. За рубежом правительство Китая поддерживает распространения авторитаризма. Организация Human Rights Watch сообщала, что Пекин «подрывает систему ООН по защите прав человека». Поэтому рост роли Китая в международных миротворческих миссиях только навредит делу.

Четвертый миф говорит о том, что Республиканская партия США ненавидит миротворцев. Один исследователь недавно вспомнил, как в 1994 году республиканцы в Конгрессе предложили, чтобы США больше не играли значительной роли в миротворческих миссиях. Джордж Буш-младший вел предвыборную кампанию с платформой, нацеленной против ООН. Он же назначил Джона Болтона послом США в ООН после того, как тот провозгласил: «У здания секретариата в Нью-Йорке 38 этажей. Если оно потеряет 10 верхних, ничего не изменится». При этом Департамент по миротворческим операциям размещен именно на верхних этажах.

Но риторика – это одно. А бюджетные цифры говорят другое. За два срока Буш-младший увеличил финансовую поддержку миротворческих миссий ООН, выделив больше, чем любой предыдущий президент США. Общий бюджет Департамента миротворческих операций утроился. Администрация Буша-младшего поняла, что это способ разделить бремя с партнерами. Бюджет Департамента сократился за годы работы президента Дональда Трампа. Но даже несмотря на это, двухпартийная поддержка ООН в США сохранилась.

Пятый миф – миротворцы могут решить любую проблему. Некоторые эксперты утверждают, что миротворцы обеспечивают гарантии безопасности. Политические актеры и исследователи допускают, что миссии ООН могут положить конец войнам в Сирии и Украине. А Совет безопасности склонен выдавать мандаты на миротворческие контингенты, как только возникает консенсус. Но миротворцы не могут обеспечить военные гарантии безопасности. Они не могут закончить войны в Украине и Сирии без готового мирного соглашения. Более того, многие мандаты Совета безопасности не соответствуют тем проблемам, которые они должны были бы решить. Миротворцы – это инструмент управления конфликтом, а не его завершение.