American Interest: крымская истерия прошла, а жизнь Кремля становится тяжелой
Россия нагло схватила три украинских судна в Азовском море, а вместе с ними и глобальное внимание. События в конце ноября стали кульминацией нескольких месяцев роста напряжения.
Они также усилили разговоры о том, что Владимир Путин, взволнованный падением своего рейтинга, готов усилить войну против Украины, чтобы отвлечь россиян от экономической стагнации и непопулярных изменений. Хотя это утверждение кажется убедительным, оно не учитывает одну важную вещь: рейтинг Путина вот уже несколько месяцев более-менее стабильный. Об этом на страницах American Interest пишет эксперт Института исследования международной политики Аарон Шварцбаум.
Как показали последние опросы "Левада-Центра", работу Путина сейчас одобряют 60-65% граждан. Конечно, еще весной 2018 года этот показатель составлял 80%. И обвал популярности значительный. Но нынешние цифры стабильно сохранялись с июля. Та же динамика наблюдается в опросах, во время которых россиян просили назвать имена политиков, которым они доверяют. Сейчас около 35% опрошенных вносили в свой список доверия Путина. Это на 20% меньше, чем прошлой весной. Но, опять же, показатель на протяжении последних месяцев был стабильным. Более того, исследования указывают на то, что россияне все больше недовольны своим положением, но они точно не готовы выходить на улицы протестовать. И именно это самое важное для Кремля.
Однако, Крымский консенсус - прыжок политического единства после аннексии украинского Крыма - теперь испарился. И это несет значительные последствия для управления в России. Ключевым изменением стало то, что можно назвать ростом "политического трения". Политические актеры, которые просто поддерживали планы власти в 2014 году, теперь требуют вознаграждения или уступок. В практическом смысле это означает, что опираться только на политическую волю для Путина стало труднее. Теперь нужно задабривать политических "акционеров". Для обычной демократии в этом нет ничего чрезвычайного. Но для так называемой "управляемой демократии" по-русски это большой вызов. Могущественные кураторы внутренней политики в администрации президента РФ будут очень заняты в следующие шесть лет.
Несмотря на то, что россияне до сих пор могут считать, что Путин над политикой, партия "Единая Россия", которая представляла статус-кво, в такой же степени непопулярна, как он популярен. Партия выполнила свою работу в парламенте и одобрила пенсионную реформу. Но изменение встретило большое сопротивление со стороны населения. "Единая Россия" столкнулась с классической проблемой отношений между покровителем и агентом. Партия существует для того, чтобы продвигать планы Путина в Думе. Но у нее также есть собственные интересы и инстинкты. Инстинкт выживания - главный из них.
В пантеоне Думы российская так называемая "управляемая оппозиция" стала играть более активную роль после длительного периода молчания, который начался после аннексии Крыма. Лидеры ЛДПР и Компартии постоянно встречаются с Путиным. Они поддерживают планы автократа. Но они также хорошо понимают, что потеряют налет "оппозиции", если не будут оказывать хотя бы какое-то номинальное сопротивление. Автор напоминает о местных выборах в России, в частности в Приморском крае и Хакасии, где номинальные "оппозиционные" партии отобрали контроль у политической силы Путина.
Россия не на пути к превращению в плюралистическую демократию. Но ее политическая жизнь становится чуть более "нормальной". Однако, в управляемой системе эта "нормальность" означает, что поддержка контроля становится тяжелой и дорогой. В измерении внешней политики утверждение о том, что Путин хочет сожрать Украину, чтобы избежать неминуемого свержения, упускает некоторые нюансы. На самом деле ситуация более похожа на ту, когда Путину и его команде легче устраивать новые авантюры за рубежом, потому что цена внутренней политической игры растет. Путин скорее будет заниматься испытаниями ракет, чем пенсионными проблемами в России. Однако вопросом остается, будет ли у него возможность и дальше избегать внутренних проблем в последние шесть лет в Кремле.
